Дерник, кивнув, пошёл вперёд. С деревьев капала вода, нокузнец, казалось, каким-то шестым чувством вёл их туда, где было посуше. Онибыстро молча принялись за работу, стараясь сделать как можно больше, покасолнце совсем не закатилось, и вскоре набрали три большие вязанки веток ихвороста. Пришло время возвращаться на поляну, где трудились Силк с остальными,воздвигая несколько серовато-коричневых шатров. Бросив хворост на землю, Дерникногой расчистил место для костра, опустился на колени и высек ножом из кремняискры, успев вовремя поднести поближе кусок сухого трута, который всегда носилс собой.

Вскоре по веткам весело побежал огонёк, и тётя Пол приняласьставить к костру горшки, что-то тихо напевая.

Вернулся, накормив лошадей, Хеттар, и все стали наблюдать,как тётя Пол готовит ужин из тех припасов, что перед отъездом уговорил их взятьграф Релдиген.

Поев, они уселись вокруг костра, тихо переговариваясь.

– Сколько мы проехали сегодня? – спросил Дерник.

– Двенадцать лиг, – откликнулся Хеттар.

– Много ли ещё до конца этого леса?

– Восемьдесят лиг от Камаара до центральнойравнины, – пояснил Леллдорин.

Дерник вздохнул.

– Неделя или больше. Я надеялся, что путешествие займётвсего несколько дней.

– Прекрасно понимаю тебя, Дерник, – согласилсяБэйрек. – Здесь всё такое мрачное. Вызывает неприятные чувства.

Лошади, бродившие у ручья, тревожно заржали.

Хеттар вскочил.

– Что-то неладно? – спросил, тоже поднимаясь,Бэйрек.

– Они не должны… – начал Хеттар, но тут жезамолк. – Назад! – приказал он. – Подальше от огня. Лошадиговорят, что там в лесу люди. Их много, и все вооружены.

И отпрыгнул подальше, вынимая саблю из ножен. Бросив наОлгара испуганный взгляд, Леллдорин ринулся в шатёр. Для Гариона мгновенноеразочарование в друге было подобно предательскому удару под дых.

Но тут в воздухе раздался тонкий свист; стрела, ударившись окольчугу Бэйрека, отскочила.

– К оружию! – заревел великан, выхватывая меч.Гарион схватил тётю Пол за руку и попытался оттащить от костра.

– Немедленно прекрати, – приказала она, вырываясьЕщё одна стрела со зловещим воем вырвалась из тумана Тётя Пол слегка взмахнуларукой, будто отгоняя назойливую муху, и пробормотала какое-то слово. Стрела тутже отскочила, словно наткнувшись на что-то твёрдое, и упала на землю.

Послышались гортанные крики; с противоположного конца полянывырвалась горстка здоровенных мужчин явно бандитского вида. Они смело бросилисьв ледяную воду, размахивая мечами. Бэйрек и Хеттар ринулись наперехват, а в этовремя из шатра выбежал Леллдорин с луком в руках и принялся рассылать во всестороны стрелы так быстро, что за движениями рук невозможно было уследитьпростым глазом. Гариону стало ужасно стыдно, что он усомнился в храбростидруга. Один из нападающих со сдавленным криком опрокинулся назад: в горлеторчала стрела.

Другой перегнулся, держась за живот, и, застонав, свалилсямешком, третий, совсем молодой, заросший светлой мягкой бородкой, осел мешком,цепляясь за перья засевшего в груди древка, с ошеломлённым выражением намальчишеском лице.

Потом вздохнул и упал на бок, из носа заструилась кровь.

Оборванные грязные разбойники, встреченные дождём стрелЛеллдорина, дрогнули, и тут в бой вступили Бэйрек и Хеттар. Тяжёлый меч Бэйрекаописал широкий круг и опустился на шею черноусого бандита, почти отделивголову.

Хеттар сделал выпад саблей и почти небрежно проткнулвторого, с лицом, изрытым оспой. Тот на мгновение застыл; изо рта хлынул потокяркой крови.

Вперёд выбежал Дерник, размахивая топором, а Силк, вытянувиз-под куртки длинный клинок, быстро помчался к мужчине с лохматой каштановойбородой, в последний момент нырнул вперёд, перевернулся и ударил бородатого вгрудь обеими ногами, тут же вскочил и вонзил кинжал в живот врага. Раздалсястранный хлюпающий звук, раненый с воплем обхватил себя руками, пытаясьзапихнуть обратно вываливающиеся красно-синие внутренности; петли кишок, свисаяс пальцев, скользили на землю.

Гарион ринулся к тюкам, чтобы достать меч, но внезапнокто-то с размаху схватил его сзади. Юноша вырывался изо всех сил, нопочувствовал ошеломляющий удар по голове; в глазах полыхнула белая молния.

– Это тот, кто нам нужен, – прохрипел чей-тогрубый голос.

И тут Гарион потерял сознание. Его несли куда-то: в этомГарион был уверен. Чьи-то сильные руки поддерживали обвисшее тело. Он не знал,сколько прошло времени с момента удара по голове. В ушах по-прежнему звенело;сильно тошнило. Не делая лишних движений, Гарион осторожно приоткрыл один глаз.Всё плыло, покачивалось, словно в тумане, но ему удалось различить лицонаклонившегося над ним в темноте Бэйрека и снова, как тогда в снежном лесу вокрестностях Вэл Олорна, на знакомые черты странно накладывалось изображениекосматой морды огромного медведя. Гарион вздрогнул, закрыл глаза и начал слабоотбиваться.

– Всё в порядке, Гарион, – полным безмерногоотчаяния голосом заверил Бэйрек. – Это я.

Гарион открыл глаза – медведь тут же исчез. Он даже не былуверен в том, что на самом деле видел зверя.

– Меня ударили по голове, – промямлил юноша.

– Больше им это не удастся, – по-прежнему сотчаянием пробормотал Бэйрек.

И неожиданно этот огромный человек осел на землю и закрылруками лицо. Уже совсем стемнело, и почти ничего нельзя было разглядеть, но,похоже, плечи Бэйрека тряслись от ужасных, с трудом подавляемых рыданий, почтибеззвучные сухие всхлипы раздирали душу.

– Где мы? – спросил, озираясь, Гарион. Бэйрек,кашлянув, вытер лицо.

– Довольно далеко от шатров. Мне не так-то скороудалось догнать тех двоих, которые пытались похитить тебя.

– Что с ними? – почти ничего не соображая,прошептал Гарион.

– Мертвы. Ты можешь встать?

– Не знаю.

Гарион попытался приподняться, но голова закружилась, волнадурноты поднялась откуда-то из желудка.

– Неважно. Я тебя понесу, – пообещал Бэйрек ужеобычным, хотя и мрачным тоном. С соседнего дерева раздался крик совы,призрачно-белая птица полетела вперёд, как бы показывая дорогу. Бэйрек поднялГариона; тот изо всех сил старался сдержать тошноту.

Наконец они добрались до поляны, где по-прежнему горелкостёр.